Роман Ерыкалов:

Продолжаю тему предыдущей записи, выкладываю старенькое.

Даже самые жизнерадостные авторы порой пишут невеселые песни. А я, при всем желании примазаться, даже близко не могу себя отнести к этой категории. Поэтому процент пессимизма в моем творчестве преобладает. А иногда и зашкаливает. Есть в этом и положительные моменты. Дело в том, что палитра депрессивных состояний — необычайно богата оттенками. Тут тебе и светлая грусть, и бесшабашное отчаяние, и парализующая безысходность, и беспощадная саморефлексия, и разрушительная ярость, и... и... и... Так что пессимизм для таких как я — все равно что снег для эскимосов — бесконечное семантическое многообразие. Куда там оптимистам с их пионерским задором!
Если радость в своем пике подобна мощному аккорду — грандиозному оркестровому tutti, то печаль — всегда индивидуальна, это соло, одинокий голос, противостоящий остальному миру не из желания повыкобениваться, а по причине тотальной отделенности от всего сущего, от всего, что есть другое, не-я. И если не дать себя поглотить бездне уныния — это еще тот серфинг!

Поскольку уже понятно, какого рода отраву я приготовил сегодня своим гостям, начнем. Пожалуй, с чего-нибудь легкого.

Осень — песня, которая должна была звучать на фестивале Топос вместе с «Джазом». Однако на отборочном туре меня попросили заменить ее чем-нибудь попроще. А то, мол, уже перебор с джазовой гармонией.
Но мне кажется, что песня не такая и сложная.

Интересно, что ночью, накануне фестивального выступления, я как раз написал простую песню, совсем не джазовую. Но так ее и не спел, потому что сыграть бы не смог чисто. А как ее петь правильно, до сих пор не знаю. Моего личного темперамента для нее не хватает. Пришлось заимствовать чужой. Тоска.

Следующая песня... Она странная. Было стихотворение, «Счастье — отплывающий Титаник», которое однажды проговорилось под нехитрую гитарную импровизацию. Да так и осталось песней. Данная версия записана в 2003 году и интересна тем, что повторить такое я не смогу. Во всяком случае, инструментально. Было часа четыре утра, когда я накладывал флейту и клавиши. Получилось очень сюрно.

И напоследок еще одна история, рассказанная под гитарный перебор. Грустная. Здесь радует губная гармошка. Радует — в смысле, печалит. Ну, вы поняли. Тчк.

А знаете, что еще мне кажется? Юмор, сатира, ирония — тоже могут составлять инструментарий пессимиста. Не всегда, но... Впрочем, это слишком тонко для сегодняшнего представления.